Наука болеет «хиршивостью»
09.06.2018 19:24:00
Несмотря на то, что благодаря Интернету большая часть мировой научной литературы находится в распоряжении исследователя, и библиографическая монополия развитых стран (можно говорить даже об «англоговорящих» странах) сейчас практически исчезла, отечественных ученых в последние годы со все возрастающей агрессивностью стали «считать» в «хиршах», «импакт-факторах», «цитируемостях» и пр. И не просто считать, а связывать с этим распределение вполне материальных ресурсов – разного рода званий, грантов, премий, должностей и т. п. Чиновники от науки считают такой подход панацеей от всех «бед отечественной науки». Началось это с академических институтов и ВУЗов, а с 2017 г. стало распространяться и на отраслевую науку и, в частности, на институты агентств и ведомств Минприроды России.
В 2005 г. американский физик аргентинского происхождения Хорхе Хирш из Калифорнийского университета для оценки научной продуктивности физиков предложил наукометрический показатель, названный впоследствии индексом Хи́рша, основанный на количестве публикаций и количестве цитирований этих публикаций. Индекс вычисляется на основе распределения цитирований работ конкретного ученого. Если у данного ученого опубликовано 10 статей, на каждую из которых имеется лишь одна ссылка, его h-индекс равен 1. Таким же будет индекс ученого, опубликовавшего одну статью, на которую сослались 10 раз.
С 2013 г. отечественную науку захлестнула наукометрическая волна: все узнали и заговорили о «плохих» и «хороших» научных журналах, импакт-факторах, индексах Хирша, РИНЦе, вэб-оф-сайнсах и пр. И не просто заговорили, а в полном соответствии с Владимиром Маяковским: «Я себя под Хиршем чищу, чтобы плыть в науку дальше…», потому что с этими показателями чиновники от науки крепко связали «материализацию духов и раздачу слонов». Сегодня без Хирша – ты не учёный и не можешь претендовать ни на должности, ни на премии, ни на гранты (советую посмотреть забавный ролик «Индекс Хирша» глазами гуманитария» (youtube.com/watch?v=ElCIrYUOI40), созданный в Институте психологии РАН).
Для всех исследователей давно очевидно (но не для чиновников от науки), что число цитирований (как и число публикаций) на самом деле далеко не всегда связано с качеством исследования. Так, с одной стороны, высоко цитируемым биологом является Т.Д. Лысенко – все ругают и его самого, и его теоретические построения, с другой – французский математик Эварист Галуа вошел в историю науки как основатель современной высшей алгебры, несмотря на то что успел написать всего лишь две работы, которые даже не были опубликованы при его жизни; индекс Хирша для него навсегда равен двум…
Как отмечает Ю. Степанов (pda.vzsar.ru/blogs/3418): «Хиршемания – извращенный аналог бытовавшего в советские времена соцсоревнования. Только тогда передовикам полагались почет, небольшие премии и легкая ирония окружающих. Сейчас феномен Хирша – просто средство оптимизации. Никакой индекс цитирования никогда не определит подлинную значимость работ исследователя. Скорее, наоборот».
«Хиршивость» отечественной науки вызвала к жизни лавину предложений на градиенте «махинация – криминал». Как справедливо подчеркивает академик А.Н. Паршин (echo.msk.ru/blog/parshin_a/1183156-echo/): «как только вы начинаете оценивать какой-то содержательный процесс по формальному показателю, так довольно быстро целью процесса становится не та содержательная деятельность, которую он оценивает, а стремление любой ценой увеличить этот показатель». И вот уже появились в Интернете рекламные объявления типа: «Повысим Ваш индекс Хирша за 2 недели – 500 руб. за одно цитирование».
Как отмечает отечественный философ А.В. Рубцов («Отечественные записки», 2014): «В основе реорганизации – идея ранжирования научных учреждений по степени эффективности с оргвыводами вплоть до слияния и слива. Оценка базируется на статистике публикаций и цитирования, учете импакт-факторов и пр., хотя известно, что это гиблое дело. В истории полно величайших открытий, которые это сито не прошли бы. Как, впрочем, и лидеров по ссылкам, канувших в небытие. Из новейшей истории: Австралия так за шесть лет подорвала собственную науку. Давно зафиксирован “сдвиг мотива на цель” – библиометрические эффекты создаются искусственно: «салями-слайсингом» (нарезкой одного результата на ряд публикаций), перекрестным договорным цитированием и пр.».
«Это вообще разные способности: делать действительно прорывные исследования – или публиковать правильные статьи в нужном количестве и в подобающих изданиях», – подчеркивает А.В. Рубцов.
В ряде развитых стран использование библиометрии уже законодательно запрещено для естественнонаучных дисциплин, не говоря уже о гуманитарных. Так, в Великобритании при оценке деятельности научных организаций комиссиям запрещено использовать импакт-факторы журналов и др. библиометрические показатели, а вузам не рекомендуется основываться на данных цитирования при оценке результатов деятельности сотрудников.
В ходе заседания Американского общества клеточной биологии (Сан-Франциско, 16 декабря 2012 г.), с целью прекратить практику соотнесения импакт-факторов журналов с оценкой качества опубликованных в них статей была подписана Декларация по оценке исследований (San Francisco Declaration on Research Assessment, DORA). По состоянию на 14 декабря 2017 г. число отдельных подписавших Декларацию лиц возросло почти до 13 тыс. человек, а число научных организаций – до 900. Вот несколько рекомендаций из DORA:
1) не используйте журнальные показатели, такие как импакт-фактор журнала, в качестве суррогатной оценки качества отдельных научных статей, для оценки вклада отдельных ученых или при приеме на работу, продвижении по службе или принятии решений о финансировании;
2) для полной оценки исследования следует рассматривать ценность и воздействие всех результатов (включая наборы исходных данных и программное обеспечение) в дополнение к самой публикации, а также другие эффекты и качественные показатели влияния разработки, например, на политику и практику;
3) при участии в работе комитетов, принимающих решения о финансировании, найме на работу, найме или продвижении по службе, проводить оценки на основе научного содержания, а не на основе только количественных показателей публикаций.
Следует отметить, что этот очень важный для научного сообщества документ появился как раз в то время, когда в России началась «перестройка» академической науки и всех ученых стали «считать» в этих «суррогатных оценках». Опять не повезло…
В заключение приведу еще несколько высказываний авторитетных ученых, которые предлагают отказаться от «лобового» использования библиометрических показателей (и на госуровне подписать DORA), учитывая традиции и реальности отечественной науки.
Так, д.б.н. Л.А. Животовский в «МК» (10.02.2018) отмечает: «Чиновники не утруждают себя мыслями о том, что научные публикации, особенно в экспериментальных науках, в один день не появляются, – они результат длительной работы целого коллектива. Да и насчет рейтинга журналов тоже далеко не все однозначно. Но чиновники заставляют ученых слепо следовать своим указам о производстве научных статей, понукая финансовой плетью».
Финский проф. К. Симонс в журнале «Science» (2008, №322) пишет: «Для оценки качества исследований не существует цифровых ярлыков. Важно качество работы ученого, а не то, где он опубликован. Оно (качество), в конечном счете, оценивается другими учеными, и это есть процесс, в рамках которого и функционирует научное сообщество». Иначе «научное сообщество будет обречено жить по численно управляемому девизу: “выживание по импакт-факторам”».
Проф. Р. Адлер из Израильского технологического института с соавторами из США и Австралии отмечают (МЦМНО, 2011): «Существует убеждение, что статистики цитирований по сути своей более точны, поскольку они оперируют числами, а не сложными суждениями, и, следовательно, позволяют обходить субъективность экспертной оценки. Но это убеждение является необоснованным».
Президент Московского математического общества, академик РАН В.А. Васильев указывает (газета «Троицкий вариант-наука», 6 дек. 2016 г.), что математическое сообщество вообще негативно относится к индексу Хирша из-за ряда причин и почти не принимает его во внимание, поскольку наиболее цитируемыми математическими публикациями являются публикации в традиционных областях математики, которые не требуют от читателя высокого уровня специальных знаний и часто бывают лишены какой-либо оригинальности. Публикации же в узкоспециализированных областях математики, требующие высокого уровня подготовки от читателя, цитируются значительно меньше.
Вице-президент академик В.В. Козлов в статье «Индекс цитирования – инструмент, а не цель!», опубликованной на сайте www.ras.ru, указывает: «В кругах действующих ученых всегда известно – кто что сделал в науке, кто чего стоит. И в основе лежит (явная или неявная) экспертная оценка – мнение коллег, выражающееся различными способами».
Молекулярный биолог, академик Е.Д. Свердлов, рассуждая об оценке вклада ученого в науку, отмечает: «Ведущие ученые опасаются, что слишком много внимания уделяется тому, что люди публикуют, а не тому, что именно они сделали» (www.poisknews.ru).
Завлабораторией Института проблем сверхпластичности металлов РАН, д.т.н. В.М. Имаев в бюллетене Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. «В защиту науки» (2016, № 17) отмечает, что погоня за высокими наукометрическими показателями в качестве главной мотивационной составляющей работы приводит к развитию имитационной науки с выхолащиванием её фундаментального и прикладного содержания. И предлагает в условиях избыточного поощрения высоких наукометрических показателей научным учреждениям избегать доминирования наукометрического подхода при оценке эффективности труда ученого, поскольку это может стать серьезным тормозом в развитии науки и инновационной среды в России.
Таким образом, считаю весьма вредной (если не сказать губительной) для отечественной науки (причем не только академической, вузовской, но и отраслевой) оценку качества работы естествоиспытателя только по показателям цитируемости. Их можно привлекать в качестве дополнительной информации, но никак не ставить «во главу угла» системы результативности научной деятельности и, уж тем более, при распределении и так ограниченных средств, выделяемых на научные исследования.
Г.С. РОЗЕНБЕРГ,
чл.-корр. РАН, г.н.с.
Института экологии
Волжского бассейна РАН
