Пути выхода из кризиса лесного сектора

25.09.2018 22:58:00 

Несмотря на то, что Россия обладает примерно 20,1% площади мировых лесов и 1/4 запасов мировых запасов древесины, основной проблемой лесного сектора России является нехватка древесного сырья как для действующих предприятий и для планируемых амбициозных инвестиционных проектов. Это обусловлено тем, что леса, прилегающие к центрам переработки, истощены в результате исчерпавшей себя еще в советское время устаревшей (экстенсивной) системой ведения лесного хозяйства (что частично объясняется отсутствием стимулов для долгосрочных инвестиций в улучшение качества лесного фонда и несовершенством нормативно-правовой базы), лесных пожаров и незаконных рубок.

При этом создание лесосеменных центров и посадка леса оказываются бесполезными при отсутствии последующих грамотных рубок ухода в молодняках. Единая госсистема учета древесины и сделок с древесиной (ЕГАИС) оказалась не эффективным инструментом по борьбе с некоторыми видами незаконных рубок (как показала проверка Счетной палаты РФ таможенные органы не могут обеспечить контроль за источниками происхождения экспортируемого леса на основании сведений, содержащихся в ЕГАИС). Данные о многих лесных пожарах скрываются и не попадают в официальную статистику и являются объектом манипуляции при коммуникации со СМИ. В целом информация о лесах России и лесоуправлении остается во многом закрытой и недостоверной, что способствует имитации благополучия с лесными ресурсами посредством искажения статистической информации.

Многократно завышенные объемы разрешенного пользования лесом создают иллюзию «лесного изобилия», и не позволяют оценить масштабы реального истощения лесов и выработать меры по решению этой проблемы. Более того, искаженная и устаревшая информация о запасах леса приводит к излишней нагрузке на осваиваемые леса из-за завышенного размера расчетной лесосеки (ежегодного разрешенного объема пользования). По оценке, включенной в проект «Стратегии развития лесного комплекса РФ до 2030 года», подготавливавшейся при лидерстве Минпромторга России, расчетная лесосека в целом по стране завышена примерно 2 раза.

Истощенность наиболее продуктивных и транспортно доступных лесов ведёт к тому, что лесозаготовительные предприятия с каждым годом вынуждены работать во все менее продуктивных и привлекательных с экономической точки зрения лесах, вывозить древесину из все более отдаленных и неудобных территорий. Это приводит к постоянному удорожанию лесной продукции и как следствие тормозит развитие лесного сектора страны. Отсутствие информации о реальном состоянии лесосырьевой базы не позволяет приступить к решению проблемы, так как на официальном уровне ее как бы нет. Это же тормозит и внедрение интенсификации использования и воспроизводства лесов. Иллюзия лесного изобилия позволяет включать в госпрограммы развития лесного сектора целевые показатели, не соответствующие реальному положению дел, задающие ложные цели развития и приводящие к неэффективному расходованию средств на их реализацию.

 

Завышение расчетной лесосеки для имитации благополучия

Важнейшим механизмом, призванным обеспечить неистощительность и устойчивость пользования лесом как древесным ресурсом, в современной лесной нормативной базе России является расчетная лесосека – величина ежегодного объема заготовки древесины, которая не должна превышаться, что закреплено ч. 4 ст. 29 Лесного кодекса РФ: «Запрещается заготовка древесины в объеме, превышающем расчетную лесосеку (допустимый объем изъятия древесины), а также с нарушением возрастов рубок». Специальный норматив, в соответствии с которым исчисляется расчетная лесосека, «Порядок исчисления расчетной лесосеки» определяет ее как «ежегодный объем изъятия древесины в эксплуатационных и защитных лесах, обеспечивающий многоцелевое, рациональное, непрерывное, неистощительное использование лесов, исходя из установленных возрастов рубок, сохранение биологического разнообразия, водоохранных, защитных и иных полезных свойств лесов». Поскольку при исчислении расчетной лесосеки биоразнообразие и др. полезные свойства лесов никак не учитываются (косвенно учитываются защитные леса, по которым могут быть установлены отличные от эксплуатационных возрасты рубки, используемые в формулах исчисления расчетной лесосеки), вторая часть этого определения уже не соответствует действительности. Однако и возможность обеспечения непрерывности и неистощительности пользования древесиной, основываясь на утвержденных методиках определения расчетной лесосеки, находится под большим вопросом.

Суммарная расчетная лесосека по всей России составляет около 709 млн м³, что в 3,5 раза больше современных объемов рубок, и больше любой прогнозируемой потребности в древесине на ближайшие несколько десятилетий. Как будет показано ниже, важной проблемой является включение в расчет пользования экономически недоступных лесов, но и сами методы исчисления расчетной лесосеки не соответствуют современной структуре лесного фонда России и используемым технологиям заготовки.

В общем виде подход к определению расчетной лесосеки, используемый в России сейчас, был впервые разработан и описан еще в 1795 г. Г.-Л. Гартигом. Данный подход был рассчитан на применение в лесах совершенно другой структуры и истории, в иных социально-экономических условиях и для применения при условии ведения интенсивного лесного хозяйства, поэтому его копирование с незначительными изменениями на территорию России приводит к тому, что результаты расчетов по данным методикам не обеспечивают декларируемый принцип неистощительности.

Основные проблемы применяемого подхода к исчислению расчетной лесосеки (не включая рассмотренные далее вопросы включения экономически недоступных лесов и неактуальности материалов лесоустройства) состоят в следующем. Все утвержденные формулы исчисления расчетной лесосеки основаны на мысленной модели истощения запасов перестойных, спелых, приспевающих и др. насаждений через то или иное нормативное время, которое для большинства применяемых формул меньше, чем оборот рубки. Соответственно, во многих случаях при определенной начальной возрастной структуре лесного фонда они не обеспечивают неистощительность пользования в долгосрочной перспективе. При этом все формулы недостаточно учитывают исходную возрастную структуру лесного фонда. И только одна из формул (интегральной лесосеки) принимает в расчет все классы возраста древостоя, но использует арифметический подход с заданными коэффициентами, поэтому может дать результат, обеспечивающий равномерность и неистощительность пользования только в ограниченном диапазоне случаев. Также все формулы недостаточно учитывают динамику лесного фонда (т.е. то, что в процессе лесопользования возрастная и породная структура насаждений меняется). Такое изменение может быть учтено при очередном лесоустройстве, но в нормативные сроки (10 лет) лесоустройство проведено только на 23% площади лесов, поэтому в большинстве случаев данный механизм не работает. При этом формулы не обеспечивают равномерности величины расчетной лесосеки по десятилетиям, изменчивость объема пользования может достигать 40-50%, соответственно их использование заранее предполагает значительное снижение объемов пользования в среднесрочной перспективе. Важным фактором является манипуляции возрастом рубки. Возраст рубки многократно снижался в XX в., что является основной причиной «неубывания» расчетной лесосеки за последние 50 лет. Расчетная лесосека устанавливается для лесничества в целом, в этом случае для отдельного лесного участка возможна существенная переэксплуатация, даже если в целом по лесничеству лесосека не осваивается.

Из примерно 770 млн га почти 2/3 лесов России (65%) произрастает в неблагоприятных климатических условиях на бедных мерзлотных почвах (редкостойные сибирские лиственничники на вечной мерзлоте, низкорослые сосняки на болотах Западной Сибири, заросли кедрового и ольхового стланика в горах Дальнего Востока), что предопределяет их низкую продуктивность (запас древесины – менее 100 м³/га). Доля наиболее продуктивных (I–III классы бонитета) и привлекательных для лесной промышленности спелых и перестойных хвойных древостоев не превышает по данным государственного лесного реестра (ГЛР) 16%, а в реальности, учитывая низкую актуальность этих данных, значительно меньше. Однако в расчет объема пользования лесом (расчетную лесосеку) включаются все леса (в т. ч. малопродуктивные), что создает иллюзию значительных лесных запасов. Соответственно, основные объемы древесины заготавливаются в наиболее продуктивных и транспортно освоенных лесах Европейско-Уральской части и некоторых регионах Сибири и Дальнего Востока, вблизи потребителей сырья. В малопродуктивных и неосвоенных лесах лесопользование практически не ведется.

При этом госпрограмма «Развитие лесного хозяйства» на 2013-2020 гг., в качестве одного из основных целевых индикаторов и показателей устанавливает «отношение фактического объема заготовки древесины к установленному допустимому объему изъятия древесины», и как результат реализации программы достижение его уровня в 33% (на 2015 г. – 29,3%). И этот показатель включает все леса, включая экономически недоступные. С учетом того, что реальный уровень использования экономически доступных лесов близок к 100% или превосходит его, достижение данного показателя возможно только за счет еще большей переэксплуатации и истощения лесов, т.е. программа ставит неверные цели для лесного хозяйства. Такой расчет должен делаться отдельно для экономически доступных лесов.

Экономически доступные леса сильно истощены масштабными рубками и пожарами, что также должно учитываться.

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

1) расчетная лесосека (в существующем виде) является административной величиной, используемой для расчета арендной платы и других целей, слабо зависящей от реального состояния лесов и не имеющий никакого отношения к неистощительности и постоянству пользования лесом;

2) многократно завышенная (за счет упрощенного подхода к исчислению и использования некорректной базы для исчисления) расчетная лесосека создает ложную иллюзию изобилия и недоиспользования лесных ресурсов России.

 

Отсутствие уходов за молодняками – причина нехватки сырья для ЛПК

В России наступил дефицит древесного сырья, это подтверждают и интервью представителей крупных лесозаготовительных и лесоперерабатывающих компаний (Архангельский ЦБК, ЛХК «Череповецлес», «Эггер Древпродукт Гагарин» и др.), а также данные ученых, свидетельствующие о том, что, несмотря на общий рост объема расчетной лесосеки, качественные характеристики лесов существенно ухудшились, в первую очередь, за счет замещения экономически высоко востребованных пород на березу и осину. Лиственные древостои занимают места, на которых могли бы произрастать хвойные леса. В России валовый годовой доход с единицы площади эксплуатационных лесов в 30–35 раз меньше, чем в Финляндии! Расстояние вывозки лесоматериалов, используемых для производства бумаги, сейчас находится вблизи значений, которые немногим ниже точки окупаемости.

Такая масштабная смена ценных древесных пород на малоценные вызвана в основном масштабными рубками и пожарами советского времени и последующим отсутствием эффективного лесовосстановления, однако переэксплуатация оставшихся лесных ресурсов продолжается и в настоящее время.

 

 

Решающим фактором является отсутствие на протяжении нескольких десятилетий успешного лесовосстановления ценными породами из-за гибели посадок вследствие отсутствия грамотных рубок ухода в молодняках, направленных на формирование экономически ценных насаждений. При колоссальном объеме лесных площадей этот кризис выражается главным образом в недостаточном количестве определенных видов сырья и в высоких затратах на их получение. Известно, что площадь лесов Швеции составляет 3% площади российских лесов, причем далеко не все шведские леса продуктивны, особенно на севере страны. Тем не менее, ежегодный объем лесозаготовок там составляет около 80 млн м³, в России же – 150-200 млн м³.

Важная причина кризиса лесообеспечения – это отсутствие связи между лесовыращиванием, заготовкой и потреблением древесины как на экономическом, так и на управленческом уровне. С одной стороны, есть органы управления лесами, с другой – лесопромышленные компании, которые занимаются предпринимательством и являются для лесного сектора источником дохода, образующегося в результате реализации лесоматериалов, продукции переработки древесины и налогообложения. Получается, что лесовыращивание (процесс доведения древесины до необходимого для бизнеса объема и качества), заготовка, переработка древесины и реализация готовой продукции разделены между различными ведомствами, а компании в условиях узкого горизонта планирования рассматривают инвестиции в строительство дорог, эффективное лесовосстановление и рубоки ухода в молодняках, которые могут окупиться только через десятки лет, как производственные затраты, требующие минимизации, в первую очередь, за счет качества работ. Большие затраты на лесовосстановление путем создания лесных культур и селекционно-семеноводческих центров по выращиванию посадочного материала без дальнейших грамотных уходов как лесоводственно, так и экономически не оправданы.

По официальным данным, с начала XXI в. восстановление лесов в РФ осуществляется на площади 0,8-1,0 млн га ежегодно, что сопоставимо с площадью сплошных рубок, но в 3-3,5 раза меньше площади общих потерь лесного покрова. При этом посев и посадка леса производятся только на 20% площади лесовосстановления, все остальное – т.н. «содействие естественному возобновлению», которое на практике сводится к оставлению вырубок на естественное заращивание. Однако посадка лесных культур сама по себе также не может являться гарантией восстановления леса хозяйственно ценными породами в нормативные сроки. В период с 1983 по 2003 гг. в России погибло более 50% созданных лесных культур, что является рекордной величиной за последние 50-60 лет. Основная причина гибели – в невыполнении в полном объеме рубок ухода в лесных молодняках (осветлений и прочисток), предусмотренных лесоустройством. По официальным данным, в 2012-2014 гг. суммарная площадь рубок ухода в молодняках в среднем составила 300 тыс. га в год, что почти в 2,5 раза ниже, чем площадь лесовосстановления. Исходя из предположения о равной площади и высоком качестве выполненных осветлений и прочисток получатся около 150 тыс. га молодняков необходимого породного состава, что соответствует всего лишь 4% среднегодовых потерь лесного покрова.

С учетом высокой доли некачественно проводимых рубок ухода в молодняках, высоких потерь молодняков от пожаров и других факторов, площадь восстановления лесов хозяйственно ценными хвойными породами в реальности составит еще меньше по площади. Оставшиеся площади среднегодовых потерь лесного покрова от рубок, пожаров и других причин, как правило зарастают лиственными или смешанными лесами, что обостряет дефицит хозяйственно ценной хвойной древесины, образовавшийся по причине истощения лесов России масштабными рубками в XX–XXI вв.

По факту происходит имитация лесовосстановления на государственном уровне: из 800 тыс. восстановленных лесов в 2017 г. только 300 тыс. обеспечено уходами, и то в основном т.н. коридорным, бессмысленным с лесоводственной точки зрения способом, или вообще только на бумаге.

Действующая госпрограмма «Развитие лесного хозяйства» предусматривает доведение ежегодной площади рубок ухода в молодняках к 2017 г. до 385 тыс. га, т. е. соотношение между площадями рубок ухода в молодняках и площадями лесовосстановления составит примерно 0,5.

Таким образом, Программа фактически предписывает сохранение до 2020 г. модели ведения лесного хозяйства и лесопользования, не обеспечивающей эффективное воспроизводство хозяйственно ценных хвойных лесов даже на тех площадях, где проводится лесовосстановление.

Действующие сейчас Правила лесовосстановления, утвержденные приказом Минприроды России от 29 июня 2016 г. № 375, устанавливают требования к результатам лесовосстановления, достигаемым ко времени "отнесения к землям, занятым лесными насаждениями" – в большинстве случаев в продуктивных лесах это время соответствует возрасту молодняков в 5-10 лет. Действующий Порядок осуществления государственного мониторинга воспроизводства лесов, утвержденный приказом Минприроды России от 19 февраля 2015 г. № 59, также предусматривает оценку результатов воспроизводства ко времени "отнесения к землям, занятым лесными насаждениями".

При этом реальный результат воспроизводства лесов определяется правильностью и грамотностью выполнения целой последовательности лесохозяйственных мероприятий, включающих как собственно лесовосстановление, так и уход за молодняками. Наибольшее значение для результата воспроизводства лесов имеют последние по времени приемы рубок ухода за молодняками – прочистки, окончательно формирующие не только состав нового молодого леса, но и его густоту (а густота – это важнейший параметр, от которого зависят устойчивость, продуктивность и в целом качество молодого насаждения). Для абсолютного большинства молодых лесов период прочисток приходится на возраст примерно от 10 до 20 лет – и с точки зрения правильного лесоводства, и согласно действующим Правилам ухода за лесами, утвержденным приказом Минприроды России от 22 ноября 2017 г. № 626.

Таким образом, фактически действующее лесное законодательство и преобладающая лесохозяйственная практика под «воспроизводством лесов» понимает лишь начальные этапы этого воспроизводства, исключая важнейший заключительный его этап – последние по времени приемы рубок ухода за молодняками (прочистки). На практике это ведет к тому, что «восстановленные» площади леса даже в тех случаях, когда первые этапы были сделаны разумно и качественно, примерно на половине пути (по времени) забрасываются на произвол судьбы – что, как правило, сводит на нет все достигнутые на первых этапах лесовосстановления результаты. Более того, не имея достаточных денег, опыта и мотивации для качественного проведения лесовосстановительных работ, очень многие исполнители делают это крайне плохо, только чтобы выполнить план и отчитаться. Достоверные официальные данные, которые позволили бы оценить эффективность лесовосстановления после перевода культур в лесопокрытую площадь, отсутствуют. Тем не менее, выборочная оценка, проведенная Гринпис России в 2017 г. в Ленинградской области, которая, по мнению Рослесхоза, входит в число лучших регионов России по лесовосстановлению, показала, что ни на одном из оцениваемых участков, уже вышедших из возраста ухода за молодняками, лесовосстановление не было эффективным.  

В результате в абсолютном большинстве случаев мероприятия по воспроизводству лесов, особенно в многолесных районах таежной зоны (на которые приходятся основные площади как вырубок, так и гарей, и прочих погибших участков леса, в том числе – от эпидемий лесных вредителей) оказываются совершенно безрезультатными.

Таким образом, освоение бюджетных средств, в том числе, в рамках нового национального проекта «Экология», под строительство лесосеменных центров и питомников без последующего комплекса уходов, не приведет к формированию экономически ценных насаждений.

 

Кризис лесообеспечения и биоразнообразие

Вследствие дефицита сырья в настоящее время крупные лесопильные и целлюлозно-бумажные предприятия, особенно ориентированные на выпуск продукции с невысокой добавленной стоимостью и сильно зависящие от транспортных расходов на доставку сырья из леса, вынуждены активно вовлекать в лесопользование малонарушенные лесные территории, которые характеризуются высокой стоимостью строительства в них дорог. При этом эффективность развития там инфраструктуры в целом низка – после исчерпания в этих отдаленных и безлюдных территориях лесного ресурса дороги становятся не нужны, фактически это одноразовые инвестиции. Вместе с тем, малонарушенные лесные территории выполняют важные функции предотвращения эскалации климатических изменений и сохранения биоразнообразия. Кроме того, дефицит сырья все чаще приводит к тому, что компании вынуждены обращаться к ресурсам защитных лесов, где под предлогом санитарных рубок часто ведутся обычные коммерческие рубки; территории проектируемых ООПТ и защитных лесов часто сдаются лесозаготовительным предприятиям в аренду, в т.ч., под реализацию приоритетных инвестиционных проектов.

Наиболее яркий пример – территория одного из последних в Европе крупных массивов старовозрастных лесов, имеющих всемирное значение – междуречья Северной Двины и Пинеги в Архангельской области. Около 70% площади этого лесного массива, на территории которого было запланировано и в настоящее время создается ООПТ, находится в аренде нескольких лесопромышленных предприятий. Между тем, такие ценные леса должны стать частью сети участков Национального наследия России, на которых будут запрещены коммерческие рубки, а на прилегающих к ним транспортно-доступных территориях должно развиваться интенсивное лесное хозяйство. Это позволит сбалансировать задачи социально-экономического развития, сохранения биоразнообразия и поддержания углеродного цикла на уровне ландшафта. Из-за кризиса лесообеспечения, провалена реализация Основ госполитики в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов в РФ на период до 2030 г. в части создания Национального лесного наследия – фонда лесов, не подлежащих хозяйственному освоению. С момента принятия Основ …в 2013 г. за 5 лет не появилось ни одного объекта Национального лесного наследия, не смотря на многочисленные предложения. Малонарушенные лесные территории и ценные леса по факту остаются главным источником древесины для большинства крупных компаний и даже частичный вывод их из лесопользования видится для них угрозой. Также реализация Основ … провалена в части создания и реализации плана действий по адаптации лесного хозяйства к климатическим изменениям.

Основной финансово-экономический смысл Парижского соглашения (ст. 6.4 Соглашения) для наших лесов – организация лесохозяйственных проектов, где могут участвовать все страны и все сектора экономики.

Как показывают переговоры по правилам реализации Парижского соглашения, очень важный момент – критерии соответствия таких проектов принципам устойчивого развития. Поэтому проекты, имеющие большую ценность для достижения сразу нескольких глобальных целей устойчивого развития, будет приоритетны. Сохранение биоразнообразия, в частности, в виде проектов по сохранению малонарушенных лесных территорий или реализации принципов Национального лесного наследия – наиболее вероятные претенденты на успех и получение масштабного международного финансирования в рамках Парижского соглашения. Целесообразно, чтобы такие проекты имели две компоненты: сохранение малонарушенных лесных территорий (МЛТ) и интенсивное ведение хозяйства во вторичных лесах, о чем в нашей стране уже давно ведутся дискуссии. Конечно, эта международная возможность появится лишь в 2021-2023 гг., так как сама договоренность заработает только с 2020 г., однако это реальный путь к достижению целей России по данному соглашению. Древесина, полученная в результате устойчивого интенсивного лесопользования, и продукты из нее, благодаря сопряжению с сохранением наиболее экологически ценных лесов, смогут нести «зеленый знак» проекта Парижского соглашения, что потенциально повысит их конкурентоспособность как экспортного товара в климатически-чувствительные страны. Раньше к таким относили только Европу, но сейчас это и ведущие государства Азии. К моменту запуска Механизма устойчивого развития «зеленый» характер продукции станет типичным требованием импортеров, также как ранее это произошло с добровольной лесной сертификацией.

Существует значительный риск того, что для решения проблемы обеспечения сырьем лесозаготовительные компании воспользуются возможностью широкого применения вновь введенных новой редакцией Правил ухода за лесами, несмотря на протесты общественных организаций, рубок переформирования и обновления, в том числе, для расширения заготовки в защитных лесах. Новым законопроектом Минприроды России о защитных лесах, который готовится в рамках выполнения поручения Президента России по результатам заседания Госсовета в Улан-Уде в 2013 г., создается возможность заготовки древесины в нерестоохранных полосах вдоль рек, что по сути противоречит смыслу и духу поручения.

Для имитации стимулирования эффективности лесопользования и обоснованности расчета объема расчетной лесосеки вновь внедрена практика штрафов лесопромышленников за «недоосвоение расчетной лесосеки» и «недорубы», в т.ч., за сохранение в рамках реализации схем добровольной лесной сертификации т.н. ключевых биотопов, выделяемых для сохранения наиболее важных элементов лесного биоразнообразия. Заготовка древесины в ключевых биотопах (как правило заболоченных низкопродуктивных ельниках и осинниках) экономически неэффективна – заготавливаемая древесина низкого качества, ее рубка и вывозка не окупаются, поэтому заготовленная древесина не вывозится и оставляется на лесосеке. В результате штрафы платят экспортеры лесной продукции – экологически ответственные лесопромышленные компании в Ленинградской, Псковской, Ярославской и др. областях.

Более того, новый, разработанный Минприроды России проект приказа Минприроды России «О внесении изменений в типовой договор аренды лесного участка для заготовки древесины, утвержденные приказом Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 20 декабря 2017 г. № 693» дополнительно предполагает ввести существенные штрафы за недоиспользование установленного в договоре аренды ежегодного объема заготовки древесины и использовать такое недоиспользование в течение нескольких лет как основание для досрочного расторжения договора аренды. Принятие данного законопроекта приведет к противоположному эффекту – не к повышению эффективности работы арендаторов лесного фонда, а росту коррупции, непроизводственных расходов, потере рынков сбыта и негативным социальным и экологическим последствиям. Повышение эффективности лесопользования в части заготовки древесины возможно осуществлять иными способами, не имеющими таких значимых негативных последствий – разработкой новых подходов к исчислению расчетной лесосеки с учетом экономических факторов и долговременной неистощительности использования. С письмом в Минприроды России с призывом отказаться от идеи данного законопроекта, обратились участники Бореальной лесной платформы, инициативы, в которой участвуют такие крупные лесопромышленные компании, как группа Илим, Монди, Череповецлес и ряд др.

Одновременно, принятие данного законопроекта сделает невозможным реализацию обязательств компаний по сохранению ценных мест обитания взятых в рамках добровольной лесной сертификации по схеме Лесного попечительского совета (FSC). Данная схема лесной сертификации является основным средством продвижения лесопродукции на международных рынках большинством крупнейших лесопромышленных компаний. На данный момент в России сертифицировано по схеме FSC почти 48,3 млн га, т.е. около 28% всех лесов, переданных в аренду для заготовки древесины. Из 50 крупнейших лесопромышленных компаний сертификатами FSC обладают 36 компаний, еще одна компания имеет сертификат другой добровольной системы лесной сертификации (PEFC), а 4 компании (бумажные фабрики) работают на макулатуре и не используют напрямую продукцию лесозаготовки. Из 20 крупнейших лесопромышленных компаний сертификатов FSC нет только у двух бумажных комбинатов, работающих на макулатуре.

Проблемы лесного сектора России и пути выхода из кризиса

 

Пути выхода из кризиса лесного сектора (окончание, начало в газете № 7)

Выход в интенсивном лесном хозяйстве

Выходом из сложившегося кризиса обеспечения лесозаготовительных и лесоперерабатывающих предприятий сырьем должно стать широкое внедрение в практику модели интенсивного лесного хозяйства, основанной на принципах устойчивого развития и предполагающей грамотное проведение лесовосстановления, ухода за молодняками, коммерческих рубок ухода, рубок спелых насаждений. Интенсивное лесное хозяйство — это экономическая модель ведения лесного хозяйства и управления экономическим циклом лесовыращивания, направленная на получение лесной продукции, пользующейся рыночным спросом. При таком лесопользовании все элементы хозяйственного цикла, в частности лесовосстановление, уходы за лесом, развитие инфраструктуры, нацелены на обеспечение максимальной эффективности процесса получения лесоматериалов. Но при этом к лесопользователям предъявляются и другие требования, например, выход сырья должен быть равномерным, необходимо соблюдать строгие экологические требования, особенно к сохранению биоразнообразия при заготовке древесины. Интенсивное лесное хозяйство возникло и наиболее развито в Швеции и Финляндии. Шведско-финская модель ведения лесного хозяйства построена в первую очередь на создании правильной системы проведения рубок ухода: за лесом ухаживают так, как за огородом, обеспечивая выход определенных лесоматериалов и получая большую экономическую выгоду. За насаждением проводят 2–3 ухода, причем первые один или два приема являются затратными, а последующие приемы окупают затраты на проведение рубок ухода и дают небольшую прибыль. Эффект от рубок ухода проявляется двояко:

1) объем заготавливаемого леса с учетом уходов и финальной рубки возрастает до 1,5 раза по сравнению вариантом без рубок ухода за счет своевременной вырубки потенциального отпада;

2) выход наиболее дорогих сортиментов (пиловочник, фанкряж) вырастает в 2 раза и более. Основная прибыль получается за счет увеличения выхода дорогих сортиментов.

Главная отличительная черта этой системы — активное использование как рубок ухода в молодняках, так и коммерческих рубок ухода для формирования древостоев желаемой породной, возрастной и товарной структуры. Неотъемлемые составляющие этой модели — сбор и анализ информации о насаждениях, оценка ресурсов и прогнозирование рыночного потенциала различных сортиментов, эффективное лесовосстановление с сохранением биоразнообразия. Основу интенсивного управления лесами составляет стратегическое планирование результатов лесопользования, а также учет мнений и интересов различных заинтересованных сторон. В Скандинавии эти составляющие интенсивного лесного хозяйства закреплены в программных и законодательных документах этих стран и руководствах по ведению лесного хозяйства. Для них это не просто передовая или преобладающая, а повсеместная практика ведения лесного хозяйства в эксплуатационных лесах как частных лесовладельцев, так и госкорпораций (Metsahallitus и Sveaskog), осуществляющих управление государственными лесами. В этой практике акцент делается на повышение качества и стоимости древостоев на уже освоенной территории, а ключевым элементом является система рубок ухода, которая осуществляется в течение всего цикла лесовыращивания и охватывает фактически все эксплуатационные леса. Об эффективности интенсивной модели ведения лесного хозяйства красноречиво говорит показатель заготовки деловой древесины на 1 га эксплуатационной лесной площади, которая, по данным ФАО, в России составляет 0,3 м³, в Финляндии — 2,3 м³, а в Швеции — 2,5 м³.

 

Эффективность лесного сектора в некоторых лесных странах

 

Если перейти к интенсивной модели ведения лесного хозяйства, то среднегодовой объем заготовки с га на цикл ведения хозяйства вырастет для условий северной тайги до 3–4 м³/га, а для условий средней и южной тайги до 5–6 м³/га. Выход пиловочника вырастает от 20–30 % до 60–65 %, а фанкряжа для тонкого лущения с 2–3 % до 15–20 %. Для условий, например, Ленинградской области стоимость древесины за цикл ведения лесного хозяйства вырастает в 5–8 раз (в сопоставимых ценах), а для условий южной тайги — в 10 и более раз .

Природоохранный эффект интенсивного лесного хозяйства заключается в том, что интенсивное лесное хозяйство во вторичных лесах староосвоенных лесных регионов с использованием уже существующей инфраструктуры позволяет значительно сократить площади коммерческого лесопользования и сохранить ценные и малонарушенные лесные территории. Эта модель позволяет также решать социальные вопросы обеспечения рабочими местами, так как она предполагает периодичность и цикличность операций при лесовосстановлении и уходе за лесом, в которых может быть занято местное население.

Необходимость перехода лесного сектора России на интенсивное лесное хозяйство постулировано Основами политики в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов в РФ на период до 2030 г. В рамках реализации этого положения Минприроды России в 2016 г. принята и реализуется Концепция интенсификации использования и воспроизводства лесов, которая призвана служить основой для разработки необходимых нормативно-правовых документов и принятия управленческих решений.

Сегодня отдельные российские лесопромышленные компании начинают внедрять элементы интенсификации ведения хозяйства. В результате очевидного истощения и снижения качества доступных лесных ресурсов возникают стимулы, подталкивающие лесопользователей к переходу на интенсивную модель. Важно отметить, что Минприроды России разработало и внедрило нормативы рубок ухода для применения в условиях реализации интенсивной модели и внедрило их в 4-х лесных районах. На практике методы ведения лесного хозяйства по интенсивной модели реализуются компаниями групп Монди, Мется, Илим (тем не менее, эта деятельность пока ведется, скорее, в качестве производственного эксперимента) и некоторых других. Группа компаний Титан в Архангельской области приступила к разработке стратегии перехода на интенсивное лесное хозяйство.

Тем не менее, уже сейчас можно видеть, что реализация перехода на интенсивное лесное хозяйство идет хорошо в части разработки нормативно-правовых актов, регулирующих возможности получения большей прибыли за счет более интенсивной заготовки древесины в средневозрастных и приспевающих насаждениях, но потенциально может столкнуться со сложностями в части стимулирования компаний к осуществлению экономически затратных мероприятий - эффективного лесовосстановления и грамотных рубок ухода в молодняках.

Опыт и Швеции, и Финляндии показывает, что достижение 70% увеличения объема лесопользования и параметров, характеризующих качество лесов, при внедрении интенсивной модели в среднем происходит через 45–50 лет. Тем не менее, важнейшим залогом успешности перехода на интенсивное лесное хозяйство является внедрение именно эффективного лесовосстановления и рубок ухода в молодняках – между тем, пока в России реализуется, за немногими исключениями, упомянутыми выше, только часть интенсивной модели, направленная на усиление пользования древесиной средневозрасных и приспевающих лесов. Без сбалансированного подхода, а именно без проведения затратных мероприятий по лесовосстановлению и рубкам ухода в молодняках, это неизбежно повлечет еще более жесткое, чем сейчас, истощение доступных лесных ресурсов. Основные сдерживающие факторы – узкий горизонт планирования даже крупных предприятий, низкие гарантии инвестиций, отсутствие механизмов хотя бы частичной компенсации долговременных инвестиций.

В зависимости от структуры лесного фонда разных предприятий, эффект от инвестиций в планирование и организацию ведения лесного хозяйства, прироста по заготовленной древесине, улучшения качества лесов за счет интенсивного хозяйствования может проявляться в различное время. Это должно быть определено при расчете планов по каждому предприятию. За счет оптимального планирования и уменьшения непроизводительных затрат эффект от внедрения интенсивной модели лесного хозяйства начинается с момента принятия нового плана. В среднем срок достижения эффекта от увеличения объемов заготовки и улучшения качества леса при нормальной возрастной и породной структуре составляет 10–20 лет. Срок же окупаемости всех инвестиций в зависимости от принятого плана и объема инвестиций — такой же или больше. Достижения 70 % эффекта от внедрения интенсивной модели лесного хозяйства следует ожидать в среднем через 45–50 лет. Очевидно, в этих условиях создание экономических стимулов и нормативно-правовой базы устойчивого интенсивного лесного хозяйства, развитие лесной науки и образования должны стать приоритетными задачами федеральных и региональных органов государственной власти и управления, важными стратегическими направлениями лесной политики России.

Главная цель любого управления — достижение конкретных результатов. Результатом управления лесами должно быть получение определенного количества необходимых рынку видов лесоматериалов при соблюдении принципа непрерывности лесопользования, сохранении высокого качества насаждений и обеспечении ими экологических и социальных функций. Существующая сейчас в России система лесоуправления построена на контроле выполнения норм снизу вверх — от уровня участка до федерального уровня, причем контролируется процесс выполнения норм, а не результат. Собираются обобщенные лесоводственные данные, причем закрытые от независимого общественного контроля, при этом отсутствуют показатели эффективности лесоуправления по обобщающим индикативным показателям, включая экономическую оценку лесов, нет системы прогноза развития лесов в связи с достижением определенных экономических и лесоводственных характеристик, не реализованы прогнозные и ресурсные модели для расчета индикативных показателей. В основе контроля лежит сбор детальной информации лесоустройства, которое не проводится в необходимые сроки. Таким образом, существующие система лесоуправления, методы контроля и информационного обеспечения пока фактически воспроизводят экстенсивную модель лесного хозяйства, не учитывающую потребности рынка.

Необходимо учитывать, что компании готовы вкладывать средства в грамотное ведение лесного хозяйства лишь в том случае, если четко представляют результаты, к которым приведут эти вложения. Их лесохозяйственная деятельность должна основываться на долгосрочных ресурсных моделях, позволяющих:

-               обеспечить долговременный спрос на их продукцию;

-               увеличить экономическую эффективность и устойчивость;

-               экономически обосновать эффективность лесохозяйственных мероприятий;

-               увеличить капитализацию бизнеса;

-               повысить инвестиционную привлекательность.

Для развития интенсивного лесного хозяйства очень важна не только нормативно-правовая база, создающая возможность рубок более высокой интенсивности. Было бы большой ошибкой думать, что таких впечатляющих успехов в развитии интенсивного лесного хозяйства, например, Финляндия достигла сама по себе, только рыночными методами или только путем совершенствования нормативно-правовой базы. После исчерпания лесных ресурсов в конце 40‑х ХХ в. правительство страны предприняло нерыночные меры по восстановлению лесной отрасли. К ним относились продолжающиеся до сих пор значительные инвестиции для поддержки некоммерческих рубок ухода и лесовозобновления, строительства дорог, мелиорации, в том числе - в частных лесах, поддержка развития целлюлозно-бумажного производства и биоэнергетики для обеспечения спроса на мелкотоварную древесину, большие вложения в развитие лесной науки и образования. Один из важных факторов развития интенсивного лесного хозяйства – это спрос на маломерную древесину, что позволяет хотя бы частично окупить рубки ухода в молодняках и средневозрасных насаждениях. Как показывает зарубежный опыт важный элемент развития спроса на маломерную древесину – это производство топливной щепы и пеллет, муниципальная энергетика . К сожалению, развитие комплексного лесопользования и использование малоценной древесины для развития муниципальной энергетики, особенно в отдаленных населенных пунктах, пока не попадает в сферу стратегического развития интенсификации.

Еще одним важным потенциалом, пока совершенно не используемым для развития интенсивного лесного хозяйства являются заброшенные земли иного назначения (нелесные), например, зарастающие древесно-кустарниковой растительностью поля. Социально-экономический кризис, поразивший отечественное сельское хозяйство в начале 90-х годов ХХ в., привел к тому, что многие пашни, сенокосы, пастбища перестали использоваться. К 2010 г. только площадь заброшенной пашни, по официальным данным, составляла в России 31,6 млн га, а по другим данным – до 70 млн га. В результате в условиях лесной зоны заброшенные участки сельхозземель начали зарастать древесно-кустарниковой растительностью. За 25–30 лет на многих таких участках сформировались полноценные лесные насаждения, что подтверждается данными глобального мониторинга лесного покрова с помощью данных дистанционного зондирования Земли. При этом важно учесть, что заросшие поля находятся в относительно транспортно-доступных территориях и там, где нехватка рабочих мест наиболее сильно ощущается местным населением. Рациональное использование этих земель было бы важным как для стабилизации атмосферных процессов (включая углеродный цикл), так и в качестве потенциального источника древесины и энергетического сырья. Для рационального использования этих территорий должен быть снят искусственный административные барьер – запрет на выращивания на них древесины.

 

Открытость и достоверность информации как основа рационального управления лесами

Очевидно, что управление не возможно без достоверной информации. Тем не менее, на лицо отсутствие достоверной информации о лесах. Места планируемых и осуществленных лесохозяйственных мероприятий (лесовосстановление, уходы в молодняках, рубки) публикуются только по Московской области. Остается закрытой информация, собранная на средства налогоплательщиков о данных госинвентаризации лесов (ГИЛ), лесной таксации.

Более того, в подавляющем большинстве регионов, особенно в наиболее значимых для заготовки древесины, актуальные таксационные материалы о лесах вообще отсутствуют. По данным государственного лесного реестра на 01.01.2014 г., на 78 % площади лесного фонда давность лесоустройства превышает 11 лет. Если же учитывать, что часть этих данных актуализирована без наземной таксации, то фактическая давность лесоустройства больше. Это делает данную информацию малопригодной для использования при планировании объемов лесопользования.

Низкая оперативность внесения изменений в материалы лесоустройства приводит тому, что фактические утраченные в результате пожаров и других факторов леса не учитываются в материалах лесоустройства, и, соответственно, включаются в расчет пользования. В итоге это повышает нагрузку на эксплуатируемые леса и приводит к их переэксплуатации. Известны многочисленные случаи намеренного искажения данных при проведении лесоустройства, в основном с целью увеличение разрешенного объема пользования, для чего завышается возраст насаждений, увеличивается доля ценных пород и сортиментов по сравнению с фактической и т.д. Основным стимулом для этого является фактическое истощение лесных ресурсов и поиск возможностей для сохранения объемов заготовки, хотя бы в краткосрочной перспективе в ущерб неистощительности.

Тотальная информационная закрытость информации о лесах и лесном хозяйстве не позволяет планировать инвестиции и обеспечивать независимый контроль за состоянием лесов. Однако, до последнего времени количество общественно доступной информации по лесам только сокращалось в силу устаревания ранее опубликованных данных и отсутствия их обновления:

Данные учета лесного фонда (сведения из Государственного лесного реестра (ГЛР) были опубликованы после принятия Лесного кодекса только однажды, в 2014 г., но эта публикация не доступна даже на сайте Рослесхоза.

К концу 2017 г. работы по определению количественных и качественных характеристик лесов в рамках ГИЛ были завершены для 37% от площади лесов РФ и опубликованы отчеты о состоянии лесов по результатам ГИЛ (http://rosleshoz.gov.ru/activity/inventory/presentations). Однако, формат этих отчетов таков, что информация в них дается в очень обобщенной форме, поэтому данные отчеты не могут использоваться ни для каких практических целей, в том числе для оценки состояния лесов и их ресурсного потенциала, а также для независимой оценки качества проведения ГИЛ, что только подтверждает сомнения в их достоверности.

В настоящее время почти все органы исполнительной власти субъектов РФ разместили на своих сайтах лесные планы и лесохозяйственные регламенты. Однако, поскольку в эти документы часто вносятся изменения, во многих случаях на сайтах размещаются не актуальные версии, либо только приказы о внесении изменений. Во многих случаях публикуются черновики документов, либо документы без каких-либо выходных данных, либо документы не полного состава (без приложений).

Создана автоматизированная информационная система «Государственный лесной реестр» (http://goslesreestr.ru/), однако, несмотря на требования законодательства (в соответствии с распоряжением Правительства РФ от 10 июля 2013 г. №1187-р, должны размещать данные ГЛР в отношении лесов, расположенных в границах территории субъектов РФ в сети "Интернет" в форме открытых данных), доступ к ней общественности полностью закрыт (проверено 8 июля 2018 г.).

Практически отсутствуют в пригодном для использования виде данные о квартальной сети с нумерацией кварталов, географическими привязками для земель лесного фонда РФ. Все проводимые в лесах хозяйственные мероприятия имеют привязку к лесным кварталам. Не имея доступа к информации по квартальной сети, граждане не могут сопоставить места проведения мероприятия с интересующими их локациями. Для части регионов схемы квартальной сети размещены в сети Интернет в виде приложений к лесным планам и лесохозяйственным регламентам в формате растровых карт. Однако, таких схем недостаточно для более-менее точной ориентации. При этом, основным инструментом для граждан, позволяющим осуществлять навигацию в лесу, в настоящий момент являются бытовые навигаторы GPS/Глонасс, выдающие данные в формате географических координат. Поэтому, для совмещения получаемых данных с квартальной сетью необходима ее географическая привязка, и предоставление данных о квартальной сети с такой привязкой.

Наиболее общественно чувствительная информация – о местах планируемых рубок и других лесохозяйственных мероприятий, даже о границах арендованных лесных участков – недоступна в пригодном для использования формате (проверено 8 июля 2018 г.).

По данным официальной статистики, с начала XXI в. площадь лесов России, ежегодно теряемая при пожарах, многократно превышает площадь сплошных рубок. При этом 90% лесных пожаров возникают по причине неосторожного обращения с огнем человека, остальные – в силу различных природных факторов.

 

Годовые площади сплошных рубок и лесных пожаров в лесах России

 

Потери от пожаров должны учитываться при очередном лесоустройстве, однако оно проводится нерегулярно; отмечается также практика сокрытия или многократного занижения площадей сгоревших древостоев, что ускоряет утрату лесных ресурсов. Соответственно, лесопользование, ориентирующееся на сколько-нибудь существенное изъятие лесных ресурсов (в объеме расчетной лесосеки или сопоставимом), на территориях, подверженных масштабным лесным пожарам, за счет совместного действия рубок и пожаров, ведет к быстрому истощению лесов. По оценкам Росгидромета, в XXI в. тенденции к потеплению климата будут усиливаться, что увеличивает вероятность возникновения масштабных лесных пожаров. Очевидно, что увеличение частоты и площади лесных пожаров ускорит истощение лесных ресурсов в наиболее продуктивных и транспортно освоенных лесах. Для ослабления ожидаемых негативных последствий изменения климата необходимы более совершенные методы мониторинга, прогнозирования и эффективной ликвидации очагов лесных пожаров. Для обеспечения неистощительности пользования лесом с учетом потерь, необходимо создать систему оперативного и достоверного учета потерь древесины от пожаров и других факторов, и обеспечить оперативный пересчет объемов пользования лесом при выявлении таких потерь.

При этом фактическое состояние дел с охраной лесов от пожаров и учетом потерь лесных ресурсов от пожаров плачевно. Площадь лесных пожаров в России на начало июля 2018 г. приблизилась к 10 млн га. По площади, пройденной весенними лесными пожарами (с начала пожароопасного сезона по 31 мая включительно), 2018 год оказался третьим с начала XXI в. - после 2003 и 2008 гг. По данным дистанционного мониторинга системы ИСДМ-Рослесхоз (формы 4-ИСДМ), площадь, пройденная лесными пожарами на землях всех категорий, составила за этот период 8,3 млн га (в 2003 и 2008 гг. - 10,2 и 9,8 млн га соответственно). При этом для ДФО весенний лесопожарный сезон 2018 г. оказался худшим с начала века: площадь, пройденная лесными пожарами с начала года, составила 5,7 млн га.

 

Сравнение площадей, пройденных лесными пожарами на землях всех категорий по данным ИСДМ-Рослесхоз за период с 1 января по 31 мая включительно по годам: линия показывает суммарную площадь лесных пожаров по всей России, столб– 1 - по СФО, и столбец 2 - по ДФО

 

В официальную отчетность в 2018 г. пока попали лишь около 19 % площади пожаров. Расхождение данных дистанционного мониторинга и региональных диспетчерских служб о площадях, пройденных лесными пожарами, отчасти связано с разными стандартами учета (в официальные сводки включаются данные не по всем категориям земель), отчасти - с погрешностью определения площадей как при наземном, так и при дистанционном мониторинге, но в первую очередь - с намеренным искажением и сокрытием сведений о лесных пожарах с целью формирования красивой отчетности. Недостоверная информация о лесных пожарах является одной из важнейших причин несвоевременного и недостаточного реагирования органов управления лесами и лесопожарных организаций на рост пожарной опасности, лесные пожары и возникающие в связи с ними чрезвычайные ситуации. В долгосрочной перспективе отсутствие достоверной информации о площадях лесных пожаров ведет к хроническому недофинансированию переданных субъектам РФ федеральных лесных полномочий по охране лесов от огня, а также к принятию многих ошибочных управленческих решений на федеральном и региональном уровнях. Невозможно построить грамотную и эффективную систему охраны лесов России от огня, не располагая точной и достоверной информацией о лесных пожарах, или не признавая эту информацию.

Следует отметить, что хотя открытость информации по лесным пожарам за счет использования информационной системы дистанционного мониторинга (ИСДМ-Рослесхоз) за последние 2 года улучшилась, тем не менее в Минприроды и Рослесхоз коммуницируют в СМИ отдельные показатели, завышающие позитивную динамику, тогда как картина с лесными пожарами по ряду существенных показателей в целом не меняется или имеет негативную динамику – достаточно сравнить недавнюю статью «В пожарах стало гибнуть вдвое меньше леса» (https://iz.ru/752657/alla-maksimova-elina-khetagurova/v-pozharakh-stal ) в газете «Известия» от 10.06.2018 года и данные формы 4-ИСДМ Рослесхоза за 2016 и 2017 гг.., которые очевидно «не бьются» между собой. В качестве официальной статистики продолжается использование данные органов исполнительной власти субъектов РФ, хотя данные сравнительной оценки информации о лесных пожарах по данным ИСДМ-Рослесхоз и органов исполнительной власти субъектов РФ нарастающим итогом (форма 9-ИСДМ, 9.07.2018 г.) показывает существенные различия (занижение) площадей лесных пожаров по информации органов исполнительной власти субъектов РФ (1,7 раза – в среднем по РФ, 2,0 раза – по ДФО, 3,8 раза – по Амурской области).

Показательно, что по состоянию на утро 8 июля 2018 г., из 1 271 370 га действующих лесных пожаров, попавших в сводку ФБУ "Авиалесоохрана", только 61 879 га (5%) пришлись на пожары, которые тушились. Остальные 1 209 491 га составили так называемые "пожары-отказники" - лесные пожары, по которым в установленном порядке были приняты решения об отказе от тушения. Главная фактическая причина отказа от тушения - отсутствие средств.

Общественный совет Рослесхоза, действовавший в 2003-2017 гг., научные и общественные организации неоднократно подавали эти и другие предложения в Минприроды России и Открытое правительство предложения по открытости информации о лесах и лесоуправлении, но они остались проигнорированными.

Можно привести и некоторые позитивные примеры повышения открытости доступа к информации по лесам, которые говорят о их высокой востребованности и эффективности:

-    граждане России теперь могут получить ведомственную информацию о площади лесных пожаров в ИСДМ-Рослесхоз через портал Госуслуги и в результате регионы стали меньше скрывать действительные площади лесных пожаров;

-    начата публикация актов лесопатологических обследований, включая сведения о географической привязке и карты-схемы назначенных мероприятий, что важно, т.к. санитарные рубки – основной источник незаконно заготовленной древесины (информация представлена на сайтах органов исполнительной власти регионов и агрегирована на сайте www.hcvf.ru, созданном WWF России;

-    важный пример предоставления доступа к данным – раздел по отрытым данным в ЕГАИС учета древесины (https://www.lesegais.ru/open-area/deal), (включающий также данные о расположении арендованных лесных участков, однако, эти данные существуют только в текстовом формате, составить представление о границах арендованных территорий часто сложно, так как нет информации о квартальной сети;

-    запущен в тестовом режиме геопортал Рослесхоза (http://geoportal.roslesinforg.ru:8080/). Это важный шаг вперед, так как по части регионов приведена информация о расположении арендованных участков, однако, и в этом случае информация не соответствует требованиям по формату открытых данных, не приводятся границы лесных кварталов, содержит множество ошибок, не соответствует данным ЕГАИС УД (проверено 8 июля 2018 г.);

-    хорошим примером открытости общественно значимой информации по лесам является недавно созданная карта лесов Московской области. (https://rgis.mosreg.ru/app/map/?bbox=3682600,7132809,4887246,7842143&layers=215) Карта, в частности, содержит квартальную сеть по землям лесного фонда, сведения о разнообразных лесохозяйственных мероприятиях последнего времени (санитарных рубках, лесовосстановлении, расчистке просек, уходе за молодняками, устройстве противопожарных минерализованных полос и т.д.), а также, в качестве подложки, мозаику снимков высокого разрешения 2014 г. на весь регион;

-    в качестве примера общественной инициативы по картированию особо экологически и социально ценных лесов может служить сайт www.hcvf.ru.

 

Рекомендации:

1) обеспечить экономическую и управленческую связь между выращиванием древесины (лесное хозяйство), заготовкой и переработкой;

2) оценить запасы сохранившихся наиболее продуктивных и привлекательных для промышленности лесов, в т. ч. с использованием методов дистанционного зондирования;

3) провести доработку методики государственной инвентаризации лесов по замечаниям научных и общественных организаций для обеспечения достоверности данных инвентаризации и обеспечить открытость результатов;

4) обеспечить оперативный и достоверный учет потерь лесных ресурсов от лесных пожаров и других аналогичных явлений для целей оперативного перерасчета неистощительного объема изъятия древесины;

5) стимулировать разработку и обеспечить скорейшее внедрение новых методик расчета допустимых объемов изъятия древесины (расчетной лесосеки), обеспечивающих реальное неистощительное использование лесов;

6) при разработке и доработке программных документов лесного сектора обеспечить внедрение количественных показателей эффективности управления лесами, разных в зависимости от целевого назначения лесов (для промышленной заготовки древесины и для защитных лесов) и отражающих не процессы (посадку леса, проведение рубок ухода), а результаты – площади экономически ценных лесов, сформированных путем эффективного лесовосстановления и рубками ухода в молодняках;

7) информация о проведенных мероприятиях (посадка леса, проведение рубок ухода) должна находится в открытом доступе в формате открытых данных, в том числе - пространственных данных с географической привязкой;

8) показатели эффективности управления лесами и планируемые для их достижения мероприятия должны быть разными в лесах, арендованных с лесопромышленными целями (около 15-20% лесов), и лесах, которые не арендованы в лесопромышленных целях (около 80% лесов);

9) разработать и внедрить комплекс мер по стимулированию долгосрочных инвестиций лесопользователей в улучшение качества лесного фонда, особенно в строительство дорог, эффективное лесовосстановление, рубки ухода в молодняках, а также гарантии сохранности данных инвестиций;

10) обеспечить совершенствование земельного законодательства в целях создания возможности использования для интенсивного, в том числе - плантационного, лесовыращивания заброшенных земель иного назначения, в том числе, заброшенных сельскохозяйственных земель, заросших древесно-кустарниковой растительностью;  

11) разработать и внедрить требования по сохранению биоразнообразия при интенсивном ведении лесного хозяйства;

12) обеспечить сохранение наиболее ценных малонарушенных лесных территорий, путем создания ООПТ и участков Национального лесного наследия;

13) разработать и начать реализацию дорожной карты по адаптации лесного хозяйства России к глобальным климатическим изменениям;

14) шире развивать цифровизацию лесного хозяйства, в том числе, высокотехнологичные системы оперативного мониторинга за состоянием лесов – например, успешно внедряемую в Хабаровском крае систему "Кедр", отмеченную наградой Открытого правительства.

В качестве самостоятельной задачи (комплекса мероприятий) необходимо обеспечить открытость информации о лесах, получаемой за счет бюджетных средств (за исключением данных ограниченного доступа) в удобном для применения формате отрытых данных, в том числе пространственных данных с географической привязкой:

-    данные ГИЛ в полном объеме, включая полные отчеты о ГИЛ по всем субъектам РФ, где инвентаризация завершена;

-    данные о лесовосстановлении и др. лесохозяйственных мероприятиях (в т.ч. уход за лесами) с конкретными пространственными привязками;

-    для общественного контроля эффективности лесовосстановления, своевременности и высокого качества проведения рубок ухода в молодняках, а также для контроля за другими лесохозяйственными мероприятиями необходимо публиковать информацию об участках, на которых проводятся лесохозяйственные мероприятия с привязкой к квартальной сети (и (или) с географическими координатами;

-    обязательная публикация в формате геопривязанных открытых данных информации о лесохозяйственных границах (лесничества и лесные кварталы) и предоставленных в пользование лесных участках;

-    данные об арендаторах лесного фонда по всем видам использования лесов и по всем способам предоставления участков в пользование с привязкой до кварталов, юридическими адресами, ИНН, и т.д., позволяющими однозначно определить арендатора, лесные декларации;

-    для общественного контроля лесопользования необходима возможность установить, кто именно провел или проводит хозяйственные мероприятия (например, рубки леса) в лесу;

-    в связи с этим необходимо иметь информацию о границах арендованных участков лесного фонда, а также лесные декларации (в той их части которая касается размещения планируемых лесосек);

-    информация о лесных участках, передаваемых под реализацию приоритетных инвестиционных проектов; сведения о реализация приоритетных инвестпроектов (в части, касающейся использования лесов);

-    для общественного контроля необходимо публиковать информацию об участках, выделяемых для реализации приоритетных инвестиционных проектов с привязкой к квартальной сети.

-    подробной информации о всех защитных лесах, включая ООПТ, в районах, где ведется заготовка древесины, с географической привязкой;

-    достоверная информация о площадях лесных пожаров, включая данные о лесопожарной обстановке, принимаемых мерах, в том числе о начале и завершении пожароопасного периода, введения особого противопожарного режима, режима чрезвычайной ситуации (интернет-ссылки на документы), количестве и площадях лесных пожаров, в том числе накопленным итогом с начала года, затратах на их тушение, оценках ущерба в разрезе субъектов РФ;

-    актуализированные лесные планы и лесохозяйственные регламенты для всех субъектов РФ, результаты их общественного обсуждения в формате открытых данных, с указанием всех необходимых реквизитов документов;

-    актуализированные данные Государственного лесного реестра в разрезе субъектов РФ в полном объеме (в отношении данных ГЛР Рослесхозом создана автоматизированная информационная система «Государственный лесной реестр» (АИС ГЛР), в которую поступают данные ГЛР от всех субъектов РФ, поэтому, для упрощения процедуры доступа к данным государственного лесного реестра предлагается создать в АИС ГЛР раздел «Открытые данные», предоставив доступ гражданам ко всем материалам АИС ГЛР;

-    сведения о размерах и использовании финансовых средств (средства субъектов РФ, субвенции из федерального бюджета, основные направления их использования, в том числе доля средств, направляемых на лесохозяйственные мероприятия в общей сумме расходов; кадровой численности органов управления лесами и т.д.);

-    годовые отчеты о деятельности Рослесхоза, государственных органов управления всех субъектов РФ, уполномоченных в области лесных отношений.

Евгений ШВАРЦ, д.г.н., директор по
природоохранной политике WWF России,

Николай ШМАТКОВ, директор
Лесной программы WWF России