Поиск:

Навстречу юбилею заповедной системы России

Автор:  В.В. Дежкин, д.б.н., проф., академик РАЕН

Девяносто лет тревог и надежд

Удивительно! Одно и то же событие или явление в непрерывном движении истории может менять свою сущность, приобретать новые неожиданные черты и свойства. Скромный предшественник современного заказника, празаказник, учрежденный по прихоти древнерусского князя, немецкого барона или индийского махараджи, мог оберегать каких-либо экзотических животных и служить для ублажения его капризного владельца. Культовое святилище туземцев олицетворяло и материализовало их отношение к природе и имело религиозный, социальный смысл. С нынешних же позиций мы ставим их… в самом начале ряда будущих охраняемых природных территорий. Вне зависимости от первоначальных намерений основателей…

А что в конце этого ряда? Мы считаем, что охраняемые природные территории современности – важнейшие и многофункциональные экологические учреждения. Они подразделяются на множество категорий, каждой из которых общество «поручает» очень значимые для него функции. Диапазон этих функций чрезвычайно широк – от сохранения какого-либо компонента ландшафта до сбережения крупных биогеоценозов, элементов биосферы. А в общем – концептуальном – смысле этико-моральный аспект существования этих территорий заключается в осознанном (наконец-то!) стремлении общества в какой-то мере возместить ущерб, нанесенный разграблением и загрязнением природы, приостановить наступление региональных и глобального экологических кризисов. Охраняемые природные территории, к тому же, удовлетворяют насущную потребность людей в прямом и опосредованном контакте с относительно сохраненной природой, воспитывают гуманное и бережное отношение ко всему живому, сберегают и возрождают экологические, народные, религиозные традиции.

В ноябре текущего года мы отмечаем 90 лет со дня создания первого в России государственного заповедника – Баргузинского. Он не был новичком в этом мире, у него имелись частные предшественники в России и государственные – в других странах. Однако, для нас он был первым, с него ведется история будущих природоохранных учреждений и потому он для нас по-настоящему дорог.

Девяносто лет – не очень круглая дата. Лучше бы, конечно, – 100 лет и торжественное подведение вековых итогов. Будем надеяться, что это случится. Но и в девяносто лет заповедной системы нам есть, что сказать и уже говорилось.

Девяносто лет – это время окончательного формирования заповедной идеи в Советском Союзе, ее совершенствования, частичного претворения в жизнь в форме многочисленных природных заповедников и заказников, а в дальнейшем – и иных категорий особо охраняемых природных территорий. Это периоды – кратковременные, к сожалению,- государственного признания важности заповедного дела и возведения руководства им на самые высшие ступени управленческой иерархии (в 1951 году было создано Главное управление по заповедному делу при Совете Министров СССР! Которое, к сожалению, просуществовало очень недолго). За 90 лет в полной мере проявили себя тысячи и тысячи именитых и безвестных работников заповедного дела, чьими непрерывными и часто – героическими усилиями была сохранена природа со всеми ее обитателями на миллионах гектаров заповедных территорий, создана прекрасная наука, которая внесла золотой вклад в копилку мировой экологии. Фонд заповедной литературы насчитывает тысячи томов и имеет свою незаменимую нишу в естественно научной литературе. Заповедники Советского Союза (России) получили заслуженное признание в мире как уникальные лаборатории в природе и хранители огромных пространств не преобразованных земель, первичных экологических систем. В заповедниках приобщились к природе и приобрели первичные научные навыки десятки тысяч студентов и аспирантов, многие из которых стали впоследствии известными учеными. Большие потоки посетителей заповедных музеев, визит-центров, экологических лагерей и троп текли и продолжают течь через заповедники и национальные парки, получая первичные представления о Природе России. Наконец, пусть и с некоторыми отклонениями от чисто заповедных принципов, охраняемые природные территории страны провели огромную работу по активному восстановлению популяций многих охотничьих животных и в первую очередь – бобра и соболя. Все это было и есть. И это высоко оценено специалистами по охране природы и природопользованию, российской и мировой экологической общественностью. И это должны знать руководители нашего государства и экономики.

Что же государство, какую роль оно играло и играет в становлении «заповедных былей», в существовании территориальной системы охраны природы? Нельзя, естественно, сводить эту роль к нулю, иначе этой системы не было бы вообще, сделано немало, однако изъянов гораздо больше, нежели позитива. Прежде всего – и об этом надо говорить особенно громко – охрана Живой Природы, заповедное дело никогда не были в числе государственных приоритетов. Такое же положение сохраняется и в настоящее время. Пробилась ли хоть раз эта актуальнейшая тема в доклады Президента «О положении в стране»? Рассматривалась ли специально и глубоко на сессиях Государственной Думы? Изучалась ли детально и оценивалась ли с привлечением ведущих ученых Правительством? Почему сохранение и восстановление Природных ресурсов, в том числе и силами особо охраняемых природных территорий, не выделено в приоритетную Программу Правительства, хотя известно о бедственном состоянии этих ресурсов и ведающих ими структур? Как расценить факт невыполнения высокопоставленными чиновниками обещания, – создать федеральное агентство по охраняемым природным территориям, – которое Президент публично дал известному журналисту Василию Пескову во время встречи с ним?

Но это события последнего времени. А что было за 90 лет? Огромные 90 лет? А было всякое, в том числе и невозможное по современным представлениям.

Задачи охраны природы изымались из терминологического и фактического обихода заповедников, объявлялись буржуазными и подменялись задачами по «социалистической реконструкции природы» и повышению производительности лесного, сельского, охотничьего и рыбного хозяйства. От заповедников непрерывно требовали «внедрения» в практику результатов научных исследований.

Жалкие гроши, которые выделялись на финансирование заповедников, казались руководящим чиновникам чрезмерными и неоправданными и от заповедников настойчиво требовали развития собственных доходных производств, перехода на «самоокупаемость». Кстати, не столь давний Приказ, обложивший заповедники и национальные парки своеобразной данью,- не является ли он зловещим симптомом возврата к этим незабвенным временам?

Закрытие большинства советских заповедников в 1951 и 1961 годах и сокращение площади многих из оставленных - самое зловещее воспоминание минувших 90 лет. Казалось бы, в современной державе, претендующей на возвращение к роли Великой, не должно возникать и тени возможности повторения этих сюжетов. Но кружатся и множатся слухи о некоем сверхвлиятельном ведомстве, руководители которого якобы недоброжелательно настроены по отношению к заповедному делу, и сжимаются сердца от дурных предчувствий. Напомним потенциальным «реорганизаторам» еще раз: заповедники и другие особо охраняемые природные территории – не часть «государственного имущества», а бесценное народное достояние, нуждающееся в совершенно особом отношении, не поддающееся юридическим стандартам!..

Вечная скудость бюджетного финансирования. Нищенские или близкие к ним условия быта сотрудников заповедников. Необходимость для них постоянно отыскивать побочные источники доходов и питания, заниматься трудоемким подсобным хозяйством. Обязательная трудовая повинность в соседних колхозах и совхозах. Беспомощность при виде высокопоставленных гостей-браконьеров, да еще и унизительная повинность в организации охот для них. Неусыпный надзор со стороны местных партийных органов за всем, вплоть до требования уничтожения крупных хищников и особенно – волков на заповедных территориях. И так далее и тому подобное. Восхищает то, что сотрудники заповедников в этих сложнейших условиях не потеряли лица и сумели сохранить верность идеям охраны природы, преданность заповедной науке. Сохранить вопреки!..

Нас особенно возмущает то, что советская и российская элита, чиновники, ответственные в нашей отчизне за охрану природы и разумное природопользование не понимали и не понимают до сих пор великого природоохранного, нравственного и экономического значения заповедного дела, получившего твердые приоритеты в большинстве стран и в мире в целом. Яркое свидетельство этого – неуклонный, постоянный рост количества, категорий и площади особо охраняемых природных территорий. Всмотритесь, вдумайтесь в следующие показатели:

По данным Всемирного Конгресса парков в Дурбане (ЮАР) в 2003 году, за 1962-2003 годы число охраняемых природных территорий в мире выросло с 9214 до 102102, а их площадь – с 2,4 млн. до 18,8 млн. кв. км. (табл.1). На суше находятся под охраной 17,1 млн. кв. км, или 11.5 % общей земной поверхности. Морские охраняемые природные территории занимают 1,7 млн.кв. км, или 0,5 % поверхности морей и океанов.


Таблица 1

Динамика охраняемых природных территорий по данным Всемирного Конгресса Парков (2003 United Nations List, 2003)


Годы

Количество

Площадь

1962

9214

2,4 млн. кв. км

1972

16394

4,1 млн. кв. км

1982

27794

8,8 млн. кв. км

1992

48388

12.3 млн. кв. км

2003

102102

18,8 млн.кв.км.

В России наиболее значительный прирост числа заповедников приходится на 1990-1995 гг., когда было создано 22 новых природоохранных учреждения. С 2000 по конец 2005 года новые заповедники, как известно, в нашей стране не создавались, что в первую очередь связано с изменением отношения к ним в Правительстве и отдельных министерствах. Их число застыло на роковой цифре «100» . Между тем, повторяем, в мире за 1992-2003 годы число особо охраняемых природных территорий увеличилось более чем вдвое, а занимаемая ими площадь – в два раза. Возникновение нашего 101-го заповедника «Кологривский лес» мы может связывать с личной инициативой журналиста В.М.Пескова и выполненным обещанием ему Президента. Неужели нашим чиновникам не понятно, что все мировое сообщество просто не может так последовательно и с таким упорством заниматься организацией «бесполезных» охраняемых природных территорий??! Что оно видит в них глубочайший социальный и гуманный смысл…

Посмотрим, как будут развиваться события дальше. Пока же с уверенностью и сожалением можно констатировать полнейшую незаинтересованность Правительства и Государственной Думы в дальнейшем развитии системы особо охраняемых природных территорий России. Слава Богу, что решение Президента отвести от Великого озера опаснейшую трассу нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» отвела страшную угрозу от байкальской системы охраняемых природных территорий, в том числе – от нашего «юбиляра» – Баргузинского заповедника.

Каково современное положение с охраняемыми природными территориями в России? Формальная статистика как будто бы благополучна. У нас имеется 334 территории федерального значения, занимающие, вместе с их охранными зонами, 2,8% площади страны. Из них на долю 100 природных заповедников (без Кологривского леса) приходится 1,6%, 35 национальных парков – 0,4%. Остальные – федеральные заказники и федеральные памятники природы. Кроме того, формально функционируют свыше 12 тыс. региональных и более 2,6 тыс. местных ООПТ.

Однако, мы не уверены в достоверности всех цифр, характеризующих число региональных и особенно местных российских ООПТ. Отсутствуют четкие критерии, на основании которых они были получены, и структуры, ведущие кадастр ООПТ. Режим многих ООПТ является формальным и не соблюдается. Они существуют лишь на бумаге. Фактический российский природно-заповедный фонд намного меньше отчетного, и над выяснением реальной картины и совершенствованием этого фонда следует еще много трудиться.

Перечень актуальных проблем в сфере заповедного дела очень велик. Недавно в структуры МПР переданы разработанные учеными и специалистами наметки Стратегии развития заповедного дела в России и соответствующий План действий. Это очень емкие документы, заслуживающие глубокого изучения и реализации. В них, естественно, обращается внимание на совершенствование структуры управления отраслью, ее экономического и технического укрепления и многое другое. Хотелось, что бы многие из этих вопросов нашли благополучное решение в юбилейные для заповедников дни. Мы хотели бы так же обратить внимание на некоторые научные проблемы заповедного дела. Но перед этим напомним о следующем принципиальном обстоятельстве.

В России, как известно, официальные перспективы дальнейшего развития федеральных ООПТ определяются в настоящее время Распоряжением Правительства России от 23.05.01 № 725-р, которым предусматривается организация до 2010 года девяти государственных природных заповедников (из них за много лет создан лишь один!) и 12 национальных парков. Это решение, в сущности, принято взамен Федеральной целевой Программы государственной поддержки государственных природных заповедников и национальных парков на период до 2000 года, утвержденной Президентом России. Эта Программа предусматривала создание 36 новых государственных природных заповедников на площади 9,2 млн. га, 28 национальных парков площадью 4,9 млн.га и 10 государственных природных заказников площадью 1 млн.га.

Большинство из предусмотренных объектов осталось лишь на бумаге.

Целесообразно подготовить на современных научных основах и утвердить новую перспективную Программу развития системы федеральных объектов территориальной охраны природы, предусмотрев достаточное финансирование проектных работ и созданных учреждений.

Назовем теперь некоторые неотложные, по нашему мнению, научные проблемы, дополняющие упомянутые Стратегию и План действий.

    В соответствии с существующей российской реальностью и мировым опытом предлагается:
  • официально признать право на существование как заповедников, охраняющих и изучающих девственные участки природы, так и заповедников, созданных на экологически ценных территориях, ранее затронутых хозяйственной деятельностью;
  • признать целесообразность и актуальность изучения самостоятельного восстановления вторичных природных систем наряду с продолжением исследований естественного хода явлений и процессов охраняемых экосистем и характера прошлого и (возможного) настоящего антропогенного воздействия на них.
  • сохранив категорию «природный заповедник» и имеющийся статус, дифференцировать на подкатегории имеющиеся природные заповедники в соответствии с их особенностями, опытом деятельности и научным профилем.
  • последовательно внедрять в деятельность особо охраняемых природных территорий (кроме абсолютных заповедников) принципы и методы управления охраняемыми экологическими системами, используя адекватные целям этих территорий методы регуляции и заповедной биотехнии.
  • ввести в число основных задач природных заповедников и национальных парков изучение и сохранение всех форм Жизни, методов сосуществования сохранившейся Живой Природы (на особо охраняемых природных территориях) и различных видов хозяйственной деятельности (на эксплуатационных территориях).
  • Российской заповедной науке глубже влиться в процесс мировых исследований по заповедному делу, стать частью мировой природоохранной системы, энергичнее участвовать в реализации решений Мировых конгрессов парков, предпринять усилия по методологическому и функциональному объединению проблем охраны природы и рационального природопользования. Выведение российской заповедной системы из полунищенского существования на современный цивилизационный уровень – вопрос престижа нашего государства, он морально и экономически совершенно реален для нынешних условий России и должен рассматриваться во всех важных документах.
Бюллетень «Использование и охрана природных ресурсов в России»

© 1998-2024, Национальное информационное агентство «Природные ресурсы». При перепечатке ссылка на источник обязательна
Адрес: 108811, г. Москва, г.п. Московский, п/я 1627, НИА-Природа
Тел.: 8 (903) 721-43-65, e-mail: nia_priroda@mail.ru